Сегодня, 24 февраля, исполняется ровно два года с момента начала СВО. Тогда всем казалось, что если и будет трудно, то долго трудности не продлятся, «вокруг-украинские» аэропорты закрыли вначале только на неделю. Не угадали.

Затем вмешались западные страны, и там тоже горизонт планирования исчислялся неделями, максимум месяцами: вооружим Украину, врежем по России санкциями — и всё там рассыплется, как карточный домик.

Но тоже не угадали.

• За два года Россия нарастила мускулы и натренировала мозги, тогда как Запад переживает внутренние распри и тяжелые экономические проблемы.
• И возникает мысль, что в данный момент нам выгодно затягивание конфликта, мол, подождем — и Запад сам загнется. Хорошо ведь, да? Но надежды на то, что стоит западным странам надорваться, и все проблемы России в тот же миг закончатся, в разговоре со «Свободной прессой» развеял политолог, обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Ищенко…

«СП»: Ростислав Владимирович, когда начиналась СВО против Украины, то и речь шла лишь об Украине — однако буквально за месяц ситуация трансформировалась в наше противостояние с Западом, с НАТО.

И выяснилось, что НАТО вовсе не такое могучее, как нам и им самим казалось, что у западных стран за два года бодания с Россией всё стало достаточно печально, а главное — тенденций к улучшению у них не видать. Можем мы как-то использовать нынешнюю ситуацию себе на пользу?

• — Россия начинала нынешнюю кампанию, кстати, не против Украины, а за Украину — и начинала ее ради общей безопасности, а вовсе не только своей. Россия как декларировала, так и продолжает декларировать принцип «неделения безопасности», не может быть, чтобы мне было хорошо, а вам плохо.
• Если вы чувствуете себя в абсолютной безопасности за мой счет, а я при этом ощущаю себя в опасности, то я буду стараться как-то выйти из этого положения. И в какой-то прекрасный момент вы узнаете, что уже в безопасности не находитесь.
• Так что позиция России понятна. Как понятна позиция и Соединенных Штатов, и подчиненного им НАТО. В США внутренняя стабильность зависит от позиции Америки как глобального гегемона, потому что иначе они не смогут обеспечивать избыточное потребление внутри страны.
• Если позиция изменится, они начнут нищать, и ситуация быстро может принять обвальный характер. То есть им нужно найти некий внешний ресурс, который обеспечивает и гегемонию на планете, и внутреннюю стабильность.

«СП»: То-есть кого-то ограбить?

• — Именно. И они рассчитывали найти необходимый ресурс за счет ограбления России и Китая. Поскольку сразу осуществить задуманное не вышло, они подумали, что решат проблему в течение какого-то обозримого промежутка времени.
• Когда с обозримым промежутком тоже не вышло, Штаты решили, что вначале ограбят Западную Европу, а уж потом добьют Россию и Китай. Да, Европу они ограбили, но не подумали, что если вы грабите собственного союзника, то сами становитесь слабее.
• США ослабили Европу, а свою стратегическую задачу так и не решили. И теперь они оказались в положении цугцванга, осложненного цейтнотом, когда и хода хорошего нет, и времени, чтобы что-то придумать или просто переждать лихую годину, у них тоже нет.
• С Китаем разбираться надо, с Россией надо, плюс что-то делать с Ближним Востоком, с Европой — и при этом внутри страны решать многочисленные серьезные проблемы.

«СП»: Нам-то какая беда? Сиди и жди, как мимо проплывет труп врага…

• — Вал проблем у нашего противника нарастает, но Россия не должна искать в этом выгоду. Нам надо думать, как не получить взорванное изнутри ядерное государство.
• Помните, что больше всего беспокоило Соединенные Штаты в начале 90-х? Распад СССР и растекание ядерного оружия по бывшим союзным республикам.
• И пока они не собрали его в одном месте, в России, их ситуация очень тревожила. И если сейчас США взорвутся изнутри, и ядерное оружие окажется в нескольких разных штатах, мы тоже будем этим очень обеспокоены.
• А проблемы на Западе нарастают. Те же выступления фермеров. Когда это все начиналось, западные специалисты — подчеркиваю, западные — которые хорошо знают все проблемы своих оппозиционного, профсоюзного, альтернативного движений, говорили: ну что фермеры?
• Выйдут, поблокируют недолго дороги, а потом уйдут — их не поддержит основной массив трудящихся, поскольку у них разные интересы.
• И вдруг — фермеры не уходят, более того, их движение становится интернациональным, их поддерживают работники других отраслей, их поддерживают перевозчики и, что вообще казалось невероятным — их поддерживают жители городов, которые фермеры блокируют.
• Система вошла в резонанс и уже не в состоянии сама стабилизироваться. Она разрушается на глазах.
• И все эти проблемы возникли у Запада потому, что вместо договоренностей с Россией он пошел с ней на противостояние, неправильно оценив ни российские ресурсы, ни свои.
• Но из-за происходящего для России не будет никаких выгод, будут только новые проблемы.

«СП»: О каких проблемах речь?

• — Как перед Западом стояла проблема приватизировать то пространство, которое после себя оставил Советский Союз, так и перед нами возникнут аналогичные задачи. Пространство бесхозным не бывает.
• Можно сколько угодно говорить, что нам не нужна Украина, нам не нужна Европа, но если оттуда уйдет один хозяин, то непременно должен появиться другой. Особенно если местные народы не в состоянии хозяйствовать сами, такие всегда ищут себе хозяина.
• Это судьба лимитрофов, а весь мир — это в основном лимитрофы. Есть от двух до восьми великих держав, в зависимости от критериев величия, а все остальные просто колеблются между ними.
• И сейчас они будут колебаться в сторону России.
• Да, сейчас нам это выгодно, поскольку эти колебания поддерживают нас против Соединенных Штатов. Весь мир не с ними, а 60% мира — уже с нами, и это нам помогает, но…
• Но потом мы столкнемся с той же ситуацией, с которой США столкнулись с исчезновением СССР — Штаты стали всемирным гегемоном. Допустим, мы не окажемся в этой ситуации одни — будет Китай, будет еще кто-то, но всё равно — ответственность за мир ляжет на нас.
• Как минимум — в том числе и на нас. Мы можем ее признать, можем не признавать, но отвечать нам. Люди будут к нам приходить.
• Уже приходят — загасить споры, разрешить противоречия, попросить помочь. И когда мы говорим, мол, заняли хорошие позиции в Африке, то это означает — раньше местные ходили со своими проблемами к французам и американцам, теперь же для выяснения, кто там главный вождь, а кто второстепенный, идут к нам.
• И кого бы ни назначили главным, второй будет обижен. И это тоже становится нашей проблемой.
• А дальше — такие же наши проблемы с разрушающимся Западом, с которым тоже что-то нужно будет делать. Они в своей суицидальной деятельности не остановятся, уже пройдя на этом пути много промежуточных финишей, где можно было бы притормозить.
• И если они весь мир не разрушат, то на пути саморазрушения не остановятся, и с этим нам что-то нужно будет делать. Нам. И не потому, что мы страшно этого хотим или в силу какой-то тяги к благотворительности. Разрушенный Запад — это проблемы нашей безопасности.

«СП»: То есть чем быстрее будет разрушаться Запад, тем больше Россия должна быть готова взять на себя ответственность за мир. И готова не на словах, она должна иметь возможность эту ответственность нести. Чисто технически.

• — Безусловно. Власти без ответственности не бывает. И если кто-то переходит в нашу зону влияния, то вместе с властью над ним мы получаем и определенную долю ответственности за него.
• Так же, как мы отвечали за весь Варшавский договор, за весь СЭВ и за всю мировую систему социализма. Просто сейчас она будет называться как-то иначе.
• Штаты тоже ведь отвечали за своих союзников, но послушайте, что сейчас говорит Трамп в отношении НАТО и европейцев. Ведь это примерно то же самое, что говорили в момент распада Советского Союза.
• Мы же кормили республики, теперь они уйдут, и нам даже лучше станет. Он говорит, что не будет поддерживать те страны НАТО, которые тратят на альянс меньше 2% бюджета. Он говорит, что не будет поддерживать Тайвань, поскольку тот украл у американцев промышленность. С одной стороны — вполне прагматичный подход, но с другой — это подход, который лишает Штаты союзников.
• Союзники — это не про любовь, это про взаимную выгоду. Должна быть отдача. Либо стратегическое пространство, либо какие-то экономические выгоды, либо еще что-то — но получаем нечто, нам необходимое. И союзники тоже хотят получать какую-то отдачу. Все союзные отношения всегда только так и выстраивались: вы — нам, мы — вам.
• Поэтому, как только американские союзники переходят на нашу сторону, вся ответственность за них ложится на нас.

«СП»: То есть не должен нас радовать развал Запада, потому что нам это сулит огромные проблемы?

• — Огромные проблемы, да. Поэтому и надо договариваться. Путин стремился договориться с Западом не потому, что он очень любит Запад. Он очень любит Россию, и он не хотел ей лишних проблем.
• Говорил — давайте договоримся, и все будет хорошо, у вас свой палисадник, у нас свой. Вы к нам не суетесь, а мы вас не трогаем.
• Но Запад физически не мог жить в предлагаемом режиме, такую вот они выстроили в последние 30 лет систему. Хотя предложение им делалось весьма разумное. А перестраиваться они не смогли и не захотели.
• Дальше перед нами встанет та же проблема, поскольку система, которая боролась и побеждала, и система, которую нужно строить и развивать — это разные системы. Поэтому главная наша проблема не победа над Западом, тем более, что мы эту победу уже видим, а проблема построения будущего мира.
• Мира, который будет не просто комфортен и удобен, но еще и всем выгоден.

Материал подготовлен редакцией "Свободная Пресса"