«ЧТОБ ШПИОН НЕ ДОГАДАЛСЯ»
- Сейчас мы идем по конвейерной линии, куда поступают корпуса. На этом этапе происходит сборка ходовой части, - буднично ведет экскурсию замначальника цеха по производству Алексей.
А я еще не отошел от первого бронебойного впечатления. Снаружи 130-й цех не выглядел таким… эпичным.
«Уралвагонзавод» вообще сам по себе - город в городе. С огромным количеством производственных помещений, пронумерованных трехзначными цифрами. Причем разбросаны они по территории вне всякой топографической логики. Если, к примеру, стоит ангар 250, то не факт, что 251-й не будет на другом конце промышленной «агломерации». «Чтоб шпион не догадался», - отметил я про себя.
Для перемещения здесь неопытному водителю (а масштабы такие, что добираться из пункта А в пункт Б надо на машине) пригодился бы специальный навигатор. Впрочем, мне на шофера жаловаться не пришлось. Огромную территорию «Уралвагонзавода» он знал, как свой родной район. И когда притормозил у легендарного 130-го цеха, я не сразу понял, что это главный танковый «роддом» страны. «Непонимание» испарилось, как только я перешагнул порог проходной.
МИР ВОЕННЫХ ВЕЛИКАНОВ
В масштабном зале с высоченными потолками и нагромождением бронированного металла ощущаешь себя маленьким оловянным солдатиком, который попал в мир военных великанов. Вокруг, правда, такие же обычные люди, которые круглосуточно, в две смены по 12 часов, работают на нашу будущую победу. А она, как известно, куется в тылу. Вот здесь.
Два длиннющих пролета. На правом идет сборка корпуса, на левом - башни.
- Далее изделие переходит на следующий этап - это сборка машинно-трансмиссионного отделения. Параллельно в боевом отделении прокладываются трубопроводы, идет электромонтаж, - продолжает экскурсию Алексей.
На первом в мире танковом конвейере машина постепенно обрастает мышцами, нервами, артериями. На сотни метров, куда дотягивается глаз, - корпуса, башни, двигатели… И все кипит, двигается, крутится, стучит, грохочет.
МОЛОДЕЖЬ БЕЗ ВЫХОДНЫХ
Но так было не всегда. Ветераны завода помнят времена погрустнее.
- В 90-е цех практически не работал. Можно было взять месяц за свой счет и батрачить где-то за забором. Либо просто приходить - нас отпускали домой, потому что работы не было совсем. Сложные были времена, чего уж там, - вздыхает начальник участка Владимир. - Сейчас пашем в две смены по 12 часов без выходных.
На завод он пришел в 1985-м, вслед за матерью и отцом. Начинал с должности слесаря, как и его сын Даниил сейчас. Для него танк - организм не чужой. Сам успел повоевать на СВО наводчиком Т-72.
- После армии немного отдохнул и пошел за отцом устраиваться на «Уралвагонзавод», - вспоминает он сегодня. - У меня и образование «Спецмашины и устройства», и с детства меня привлекала военная техника. Теперь занимаюсь установкой боеукладки и барабана в танк. На БРЭМ (бронированная ремонтно-эвакуационная машина. - Ред.) устанавливаю сошник-лопату, на БМПТ (боевая машина поддержки танков «Терминатор». - Ред.) собираю отсеки для гранатометов.
- Вообще очень много молодежи набрали, - уверяет Владимир. - Сразу - обучение. Закрепляем наставника, и новичок начинает вникать в профессию. Я на свой участок набрал более 40 человек, большинство - парни, которые только пришли с армии.
- Даниил, а как ты такой молодой - и без выходных? Когда личную жизнь налаживать? - спрашиваю совсем молодого еще парня.
- После победы отдохнем! - улыбаясь, крутит он хитрым ключом что-то в танковом барабане. - С девушкой я просто съехался, чтобы больше времени проводить вместе. Она все понимает. И я как человек, который своими глазами видел, что такое СВО, понимаю, как сейчас нужна моя работа. А если что-то срочное, начальство всегда идет навстречу.
«ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО» НАД МАШИНОЙ
На пролете Даниила как раз и собирают башни. Пока на соседней ленте в корпуса устанавливают двигатели, радиаторы, заливают технические жидкости, проверяют все системы, обрастает «мозгами» и «голова». Вкатывается пушка, монтируются прицельные комплексы, цифровые дисплеи. И затем, после испытаний двигателя, два пролета неминуемо пересекаются - когда на «тело» надевают «голову». Здесь это называют «наброской». Хотя, конечно, тяжеленную башню никто не бросает. Ее аккуратно устанавливают на корпус, после чего все снова проверяется. Только теперь особое внимание уже системе управления огнем.
На специальном стенде машину накренивают влево, вправо, вверх, вниз, тестят систему автомата заряжания при повышенных нагрузках. Сам не раз работал с танкистами в зоне СВО, представляю, в каких условиях им приходится выжимать из танка все его возможности. И стрелять он должен из любого положения. От этого зависят жизни экипажа. Потому еще на этапе сборки заводчане и «издеваются» так над машиной - чтобы в бою не было никаких отказов. А ведь это еще не полигон, где машину гоняют и в хвост, и в гриву. И где наконец будут первые боевые стрельбы. Для этого здесь тоже есть специально обученные люди.
ПОЛЯКИ, НЕМЦЫ, ИТАЛЬЯНЦЫ УБЕГАЛИ
Испытатель вооружения боевых и специальных машин Виктор пришел на завод в 2022-м. До этого служил в армии, воевал в Чечне, работал в ОМОНе. А с началом СВО пошел на фронт добровольцем. Бои за Лисичанск, освобождение Марьинки, комиссовали после ранения в Клещеевке, что под Артемовском (Бахмутом). По боевой географии сразу читаю серьезный фронтовой опыт. Виктор говорит, что не мог сидеть дома. Дед воевал в Великую Отечественную, отец - в Афгане. Воспитание. У него только что закончилась ночная смена, но поговорить не отказывается.
- Раньше с танками дел не имел, - улыбается ветеран. - Но здесь всему научили. В принципе я с вооружением всегда работал, схватываю, понимаю, что от меня нужно. И мне нравится с оружием работать. Проверяем автомат заряжания, проводим пристрелку… В целом наши танки на СВО себя отлично показали, сам видел, как они нам помогали в прорыве.
- Где?
- На Марьинке, меня тогда командиром группы поставили, нужен был накат с утра. Перед рассветом сидели обдумывали - тяжелая задача. Тут слышим грохот жесткий - семь наших танков пошли. А за ними бэтээры, самолеты появились, вертолеты... Это как в кино было. Я смотрю на своих пацанов, у них аж дух поднялся, когда танки увидели. Они уже были готовы противника голыми руками рвать. На моем направлении стояли поляки, немцы, итальянцы... Могу одно сказать, они тогда бросили все - свои позиции, вооружение и просто убегали.
СЫН НА ФРОНТЕ
Переезжая в очередной цех, ловлю себя на мысли, что связь тыла и фронта на «Уралвагонзаводе» прямо осязается. Здесь без выходных впахивают и гражданские заводчане, и ветераны СВО, и те, кто ждет своих родных с фронта. Вот, к примеру, Юлия с неженским набором профессий - токарь-револьверщик, кузнец, обрубщик… Штампует болты для танков - такие увесистые гантели, которые надо на щипцах нагреть на огне, засунуть под пресс и отбросить в ящик готовой продукции. И так 12 часов!
- Нашим ребятам помогаем, - смущается она у своего станка с большой наклейкой Z.
У самой сын воюет... И представьте - на танке. Командир взвода, четыре машины в подчинении.
А некоторые заводчане и вовсе работают вблизи передовой - на сборных пунктах поврежденной техники. Они возвращают к жизни то, что не в состоянии починить сами бойцы.
«ЦАРЬ-МАНГАЛ» И «ТАГИЛОЧКА»
- На пункты пригоняют «тяжелые» машины, где сожжена электропроводка, разрушены кронштейны посадочные, где нужно откручивать днище, все узлы, которые вырвало, переваривать, - рассказывает начальник участка Андрей.
- Какие сейчас самые частые повреждения?
- Кумулятивные пробития. Минимум две-три дырки в каждом танке. Есть рекордсмены - по несколько десятков попаданий. В один «Царь-мангал» на базе старенького Т-72 порядка 40 дронов залетело! Собрали полностью, всю трансмиссию оттуда вытряхнули, все поменяли с самого днища, всё поставили. Поехал!.. А есть машина одна с надписью на борту «Тагилочка», раз 30 к нам приезжала. В ней уже все поменяно, даже, наверное, по второму кругу. Но если она еще столько же раз к нам приедет, мы ее еще столько же раз восстановим.
- Живучие на Урале танки делают! - отвешиваю заслуженный комплимент.
- Главное - ремонтопригодные, - подтверждает специалист управления Михаил. - Есть гексакоптеры, которые сбрасывают пучок кумулятивных зарядиков, по 10, 12, 15 штук. Одна-две все равно пробьют, но не было таких машин, которые мы после этого бы не поставили на ход. Ну и плюс у наших танков потенциал заложен такой, что даже если у тебя полностью все выйдет из строя, но если машина едет, она все равно будет стрелять. Можно вручную наводиться, вручную прицеливаться, все продублировано. У наводчика отказало, командир может вести. Либо наоборот - у командира связь пропала, может наводчик отработать. Как с такими машинами не победить? Обязательно победим!
РАЗГОВОР С ГЛАВНЫМ КОНСТРУКТОРОМ
«В «Леопардах» много пиара»
- Существует расхожее мнение, что время танков уходит. И, может быть, мы видим последний крупный конфликт, в котором они используются по их прямому назначению. Что же тогда их заменит? И туда ли вообще шла научно-техническая мысль в танкостроении, если обернуться на 2,5 года назад?
- Безусловно, мы анализировали применение бронетехники в Сирии, Карабахе, - встретил меня в своем кабинете главный конструктор. - До начала СВО мы усилили защиту, сделали ее всеракурсной, площадь ослабленных зон уменьшили. Плюс тотальное оснащение танков тепловизорами. Цифровая связь на новых машинах. И, наверное, у всех на слуху танк Т-90М - он появился до начала СВО.
- Но что-то пришлось переосмысливать?
- Конечно! На первом этапе - массовое применение средств ближнего боя и современных высокоточных противотанковых управляемых ракет, в том числе «Джавелин» и «Стугна». Вводили специальные защитные структуры.
В какой-то момент характер угроз изменился. С появлением беспилотников-камикадзе жизнь всех, кто применяет бронетехнику, сильно усложнилась. Сегодня это самое массовое противотанковое средство. Подавляющий процент выведенных из строя машин - это результат применения FPV-дронов. Сегодня мы выпускаем танки, все без исключения, с комплектами РЭБ (системами радиоэлектронной борьбы. - Ред.). Введены разные защитные преграды. Они не снижают функционал танка. При грамотном применении машины со своей боевой задачей справятся.
- А обратная связь c фронтом у вас есть?
- С самых первых дней! Добываем из разных источников информацию об эффективности работы наших машин. Это, конечно, и сами танкисты. Плюс мы ведем непрерывный анализ открытых источников в интернете, где огромное число роликов, как с нашей, так и с другой стороны. Есть и официальные каналы - это наши заказчики, которые периодически дают свой анализ. Уверен, мы имеем полноценную картину о слабых местах - и по самой технике, и по тактике ее применения.
- Недавно на «Уралвагонзавод» (в составе «Ростех». - Ред.) доставили трофейный «Леопард». Что скажете об этой технике потенциального противника?
- Анализ западной бронетехники мы вели постоянно и до СВО. Между нашими подходами есть сильные различия. Вы наверняка замечали, что наши машины легче и компактнее. При этом мощность вооружения у нас выше. Это мощная 125-миллиметровая пушка, автоматизация подготовки выстрела, в том числе автоматическое заряжание, у западных образцов - ручное. Мы во многом превосходим наших оппонентов.
Конечно, есть и отдельные вещи, где паритет или мы отстаем. Но уже очевидно, что западные образцы свою состоятельность в условиях СВО не подтвердили. Мы ждали, когда они появятся на поле боя, чтобы всем стало видно, что вокруг этих машин было слишком много пиара.
- А облик танка будущего можно сегодня нарисовать?
- Думаю, что нет. Единственное, могу сказать, что людей надо убирать с переднего края. Какой бы машина ни была совершенной, риск ее поражения остается. Безэкипажные машины - уже сегодня обыденное дело. Так что, скорее всего, тенденция будет идти в этом направлении. Но также будет совершенствоваться всё, что касается огневой мощи, защищенности и подвижности. Наш путь - компактные, относительно легкие машины с высоким уровнем автоматизации.
- Ваш любимый танк?
- Неожиданный вопрос! В 60-х и начале 70-х советские конструкторы создали танк Т-72. Даже сегодня он в модификации Т-72Б3М с достоинством выполняет боевые задачи на передовой. Я бы отметил эту машину. В танке Т-90М много заимствовано из Т-72. Наши предшественники очень правильно обозначили тренд развития танкостроения на многие годы вперед.
- Вы смотрите ролики с мест сражений в соцсетях. Что вы чувствуете, когда видите, как поражают созданный вами танк?
- Знаете, когда понимаешь, что там экипаж… - главный конструктор попросил выключить диктофон.
У него все было написано на лице. И каждую такую потерю он воспринимает как личную...
На самом деле, этот вопрос я задавал практически каждому, с кем разговаривал на «Уралвагонзаводе». Пожалуй, общий ответ сформулировали отец и сын Владимир и Даниил из 130-го цеха:
- У любой боевой техники - своя судьба, кому как повезет. Одна может воевать несколько месяцев, другая может сгореть через 10 минут, война есть война. За экипаж больно... А танки мы новые построим!
Автор: Александр КОЦ
Свежие комментарии